– Так. А можно поконкретнее? Он знает, что ты дала согласие на сотрудничество?

– Да.

– Он знает, что я знаю об этом?

– Нет.

– Как ты ему объяснила, зачем ты дала согласие?

– Как есть, так и объяснила. Что ради тебя и Тимура согласилась.

– Понятно… Как он отреагировал?

– Плохо, – зыркнула на меня Диана. – Тоже мне сказал, что ж ты ко мне не пришла, не посоветовалась?! Все такие умные, когда уже поздно давать заднюю.

– Диан, ну, и правда, теперь уже что поделаешь, – сочувственно посмотрел я на неё. Она изменилась, повзрослела, что ли. Взгляд стал тревожным, беззаботность пропала. Неужто мои рассказы про возможность провала ее так напрягли? – Захочешь поговорить, я всегда в твоём распоряжении.

– Я не могу с тобой говорить, о том, о чём хочу, – с тоской ответила она.

– Можешь, почему нет? Без конкретики, чисто гипотетически… Любая информация, вырванная из контекста, не имеет смысла. Я же не аналитический центр, чтобы искать, к чему привязать твой вопрос. Да и некогда мне этим заниматься. Так что, Диан, в любой непонятной ситуации бери паузу и помни, тебе всегда есть с кем посоветоваться.

– Спасибо, – взглянула она на меня исподлобья, сунул ей сумку с символическими гостинцами, всё-таки вызвал её, чтобы от отца якобы что-то передать, и мы с ней обнялись на прощание.

Так… И как мне теперь, когда я знаю, в чем причина холодности Тараса, налаживать отношения с отцом? Так-то понятно, что ему не нравится идея, что девочка собой пожертвовала ради мальчика. Он человек традиционный, как и я сам. Мы, мужики, должны закрывать грудью женщин от проблем, а не создавать им их… И что же мне делать с батей?

Глава 18

Москва.

Расставшись с Дианой, поехал в библиотеку наводить мосты вместо Ганина. От метро позвонил своему председателю ГСК, сказал, что нашёл покупателя на восемьдесят шестой бокс.

– Серьёзный человек? – строго спросил меня Георгич. – За взносами за ним не надо будет бегать?

– Ещё какой серьёзный! – усмехнулся я. – Сам за вами будет бегать, чтобы взносы сдать.

Успокоившись, председатель посоветовал мне не мешкая поставить вдову в известность, что, если что, есть покупатель на её гараж. Чтобы она не искала. Сразу позвонил и Елизавете Максимовне, но дома её не оказалось. Не забыть бы вечером перезвонить.

Пока ехал в библиотеку, решил не откладывать разговор с отцом в долгий ящик, представляю себе, насколько он сейчас расстроен, обескуражен и несчастен из-за того, что не смог защитить Диану в этой ситуации. Ну и потихоньку продумал, как буду разговор строить, чтобы с ним мосты снова навести. Неохота мне из-за причуд Дианы терять такие хорошие отношения, что у нас с отцом сложились.

Библиотека номер двадцать восемь оказалась совсем недалеко от метро. Быстро нашёл заведующую библиотекой Беляеву Юлию Ильиничну. Это оказалась стройная интеллигентная женщина лет пятидесяти, с пучком на голове, в круглых очках и с вязаной красивой шалью на плечах. Прямо тебе эталонный библиотекарь! Можно выставлять на конкурс библиотекарей по внешнему образу и смело рассчитывать на призовое место…

– Добрый день, Юлия Ильинична, я вместо Макара Ивановича насчёт Конан Дойля. Меня Павел зовут.

– А что с Макаром Ивановичем? – испуганно спросила она.

– В больницу попал, – развёл я руками. – Несчастный случай.

– Боже! Что случилось? – разволновалась библиотекарша.

– Ногу сломал, лежать долго, скучает там. Можно мне третий том у вас попросить? Я ему отвезу, а второй заберу.

Не стал ей про две сломанных ноги говорить, а то совсем расстроится. Для неявки в библиотеку вполне достаточно и одной.

– Да-да, конечно, – тут же подорвалась она куда-то и вскоре вернулась с третьим томом в руках.

Книга была совсем в плачевном состоянии. Страничный блок был оторван от обложки и потихоньку рассыпался. Его неоднократно подклеивали в разных местах, иногда прямо по тексту, лишь бы сдать назад в библиотеку.

– Нда… А третий том только в одном экземпляре? – расстроился я.

– К сожалению, да, – извиняющимся тоном ответила Юлия Ильинична. – Это собрание популярно у читателей, ещё несколько томов в таком же состоянии…

Жалко. Второй том совсем не такой зачитанный был. Вот как так получилось, что второй том в полном порядке, а этот в таком вот состоянии? Похоже, в третьем более интересные повести и рассказы с точки зрения читателя. Платить пятёрку, как Ганин с ней договорился, за такое безобразие?.. Это-то ладно, но с точки зрения печати, не будет проблем?

– У моей соседки дома есть такое же собрание, в прекрасном состоянии, – вдруг сказала она, заметив мои размышления. – Хотите, я попрошу у неё третий том?

– Хочу, – с готовностью ответил я.

– Тогда, только завтра, – развела она руками.

Во, даёт! Ещё не спросила у соседки, а уже пообещала. А не её ли собственное это собрание? Потому так смело и предлагает, опасаясь, что я сорвусь с крючка, и прощай пятерка…

– Юлия Ильинична, а поговорите, пожалуйста, с соседкой, может, она продаст мне это собрание? Или обменяет на что-то? У меня дома очень неплохая библиотека.

Начал перечислять ей по памяти, что у меня в закромах на антресолях завалялось. У неё глаза прямо загорелись. Решил сделать контрольный выстрел, чтоб не соскочила.

– Если ваша соседка согласится на обмен, с меня причитается. Сколько Макар Иванович за каждый том давал, по пятёрке? Вот за пять оставшихся книг по пять рублей, четвертной вам с меня сверху.

– Приходите завтра, – улыбнулась она. – Я уверена, она не откажется.

– Спасибо, Юлия Ильинична, обязательно завтра буду, – пообещал я.

Мы с ней ещё раз прошлись по списку моих книг, и она выбрала из них семь. Попрощались с ней, как добрые друзья.

***

Москва. Лубянка.

– Разрешите, Павел Евгеньевич? – заглянула капитан Артамонова в кабинет полковника Воронина. – Вызывали?

– Заходи, Маш. Что у вас со «Скворцом» сегодня по плану?

– Негласное проникновение, вскрытие замков.

– Раз уж у нас появились сомнения на её счёт, не вози её пока больше в Балашиху.

– Но я уже объявила ей программу на сегодня. Нельзя отменять, заподозрит что-нибудь…

– Так… Уже объявила, – задумался полковник, наморщив лоб, а потом облегченно махнул рукой. – А ничего страшного, свози её на площадь к трём вокзалам, там неприметная мастерская есть, вот тебе адрес. Спросишь Завьялова Ивана Андреевича, скажешь от меня.

– Кто это? – удивлённо поинтересовалась капитан Артамонова.

– Это тот, кто вам как раз и нужен по такой теме. Он столько лет на небо в клеточку смотрел, что твоей подопечной на все её вопросы по тюрьмам, что ее сейчас так заинтересовали, ответит, да еще и сверх программы, а главное, он многому научить может, уж замки-то вскрывать, точно. Медвежатник он заслуженный.

***

Москва.

Шанцев специально приехал на станцию метро «Кузнецкий мост» пораньше, хотел пройтись по Москве, поискать Павлу подарок на день рождения и оставить Ахмаду, чтобы заранее не дарить. До назначенной встречи оставалось ещё больше полутора часов, и он отправился бродить по окрестным кварталам. Увидев магазин «Букинист» на Сретенке, он обрадовался, надеясь найти там что-то, способное заинтересовать такого человека, как Павел.

Продавец намётанным глазом сразу определил в Шанцеве потенциального покупателя. Дождавшись на его лице выражения абсолютной растерянности, он медленно подошёл и встал за прилавком почти напротив.

– Вы что-то конкретное ищите? – спросил он, как только их глаза встретились.

– Подарок нужен, – пожал плечами Шанцев.

– Кому?

– Молодому человеку, уже публикуемому в центральной газете.

– О, серьёзная проблема, – сделал сочувствующее лицо продавец. – Здесь больше книжный антиквариат, это на любителя... Могу предложить вам трёхтомник воспоминаний Витте, – заговорщицким шёпотом предложил он. – Слышали о таком? Ваш студент мемуары любит?